ОВИДИЙ

   • Ovidius, Publius Ov. Naso.

         По собственным его словам (Ov. trist. 4. 10, 13), он родился 20 марта, на второй день праздника Quinquatrus, посвященного Минерве, в Sulmo (н. Сольмона), в 43 г. до Р. X. Отец его был очень зажиточный человек (eques illustris. Ov. trist. 4, 10, 29. 35. ср. также Комментарии к Tac. ann. 5, 59) и желал посредством тщательного воспитания своих сыновей (этого и старшего одним годом) сделать для них возможным доступ к почетным должностям в государстве. Для первоначального обучения их были достаточны школы в Сульмоне, но скоро он переселился ради детей в Рим и поручил их известнейшим учителям. Старший сын посвятил себя красноречию, но умер на 20-м году жизни. Хотя живое воображение Публия под влиянием чтений поэтов влекло его к поэзии, но по воле отца он сначала посещал школы знаменитых риторов Порция Латрона и Ареллия Фуска (Ov. trist. 4, 10, 17. Sen. controv. 2, 10, 8 слл.). Отец принуждал его заниматься риторическими упражнениями, из которых ему больше нравились suasoriae, чем controversiae. Ритор Сенека, который слышал его декламации, порицает их за отсутствие строгого расположения. По смерти брата ему пришлось вступить на служебное поприще и пролагать себе путь от низших должностей до почетных. Он сделался одним из triumviri capitales, в ведении которых состояли тюрьмы и которые чeрез своих служителей приводили в исполнение наказания над обыкновенными преступниками. Год спустя он был, кажется, в числе decemviri stlitibus iudicandis, потом членом суда центумвиров и самостоятельным судьей. Около этого времени отец подыскал ему жену, к которой он питал полнейшее нерасположение. Подавляемая долго любовь к поэзии пробудилась в нем с новою силою, а влияние друзей-поэтов побудило его совсем оставить служебное поприще и посвятить себя исключительно поэзии. Под влиянием общества поэтов Эмилия Макра, Проперция, Понтика, Басса и др., он начал свои первые поэтические опыты в эротическом духе. Предпринятое им затем путешествие в Афины и по Малой Азии и жизнь в течение зимы в Сицилии утвердили его в этом направлении. Сделав несколько опытов в эпической поэзии, он на 27-м году жизни перешел к трагедии и вместе с тем начал сочинять письма и элегии. Его драматические произведения, из которых у древних пользовались единогласной похвалой Медея (Tac. dial. 12. Quint. 10, 1, 98), для нас потеряны; из Epistulae сохранилось 8, а элегии собраны в книгах Amores. Окончив эти произведения, он вознамерился написать искусство любви (Ars Amatoria) и, преодолев большие трудности в обработке этого материала, окончил это произведение во 2 или 1 г. до Р. X. Вслед затем он издал в 1 г. до Р. X. книгу совершенно противоположного свойства, именно — средство от любви (Remedia amoris). В это время он разошелся со своей первой женой, а затем и со второй, от которой у него была дочь Перилла, также занимавшаяся поэзией (Ov. trist. 3, 7, 11 слл.), и женился на молодой и прекрасной вдове Фабии, происходившей из знатного рода, с которым был в дружеских отношениях дом Августа. Благодаря этому браку он закрепил прежние связи и завязал новые. Этот брак имел также большое влияние на поэтическое вдохновение поэта. Спокойствие и рассудительность заняли место прежней необузданности, а прежняя ветреность, которая делала его произведения даже предосудительными с нравственной точки зрения, сменилась важностью и достоинством. Его занимали теперь два обширных произведения Fasti и Metamorphoses, на которые он употребил уже много труда, как вдруг среди спокойствия и безопасности его неожиданно поразил жестокий удар судьбы, именно ссылка (см. Relegatio) в 9 г. от Р. X. в Томы на берегу Черного моря (н. Кустендже). Трудно решить, какой проступок поэта дал повод Августу подвергнуть его такому жестокому наказанию, сам же он говорит об этом с понятною сдержанностью (Ov. trist. 2, 207). Произведение О. об искусстве любви, которое было окончено за десять лет до этого времени, может иметь самое отдаленное отношение к этому изгнанию. Нельзя также с точностью определить, какую роль в этом обстоятельстве играли распущенность младшей Юлии и отношения Агриппы Постума, который в это время тоже был наказан дедом своим Августом. Другие предположения о посещении О. Агриппы Постума на острове Планазии и об его отношениях к жене императора также недостаточно прочны. Несомненно, что в этом обстоятельстве играли роль глаза (cur aliquid vidi, сur noxia lumina feci? Ov. trist. 2, 103. 3, 5, 49); сам О. (Ov. trist. 2, 122, 133) не отрицает своей вины (duo crimina, carmen et error). Это удаление из отечества, разлука с семьей и друзьями, запутанность хозяйственных дел, а затем трудный морской переезд и жизнь в маленьком городке почти между варварами — все это должно было сильно подействовать на впечатлительного О. и надломить его силы. Во время путешествия он окончил первую из 5 книг Tristia, a остальные 4 книги — в следующие 3 года. За сим непосредственно следовали Epistulae ex Ponto; с этим же временем совпадают мелкие сочинения, как Ibis, Halieutica и новая обработка Fasti. Все мольбы о прощении оставались без последствий, и в тоске по вечному городу он умер в Томах в 17 г. от Р. X. и был там же погребен. Ни у одного римского поэта влечение к поэзии не было такою выдающеюся чертой характера, как у О. Его природные дарования развились при самых благоприятных условиях. Основанные на изучении греческих образцов художественные формы поэзии были уже в совершенстве выработаны, деятельность старших современников О., придворных поэтов Августа, уже доставила уважение этой новой литературной школе, самым юным членом которой был О. С ними изучал он александрийских поэтов, отсюда черпая свою ученость. Благодаря риторическим упражнениям он твердо усвоил приемы диалектики и усовершенствовал свое умение владеть словом. Влияние общества, в котором вращался этот утонченно-светский человек, направили его талант в сторону грациозной, беззаботно настроенной великосветской поэзии, которая так пригодна была для забавы образованных людей того времени и которую никто не разрабатывал с бόльшим мастерством, чем О. Богатая фантазия, ясное и точное созерцание всей обстановки предмета, неистощимая игривость, по крайней мере до тех пор, пока не омрачилась невзгодами жизнь поэта, находчивость шутки и остроумие тона соединяются в произведениях О. с редким совершенством формы, в которой язык столько же поражает обилием своих средств, сколько стихосложение своей легкостью и искусной обработкой. Если обширной поэтической производительности О. недостает строгой критики, если у него мы не находим величия, свойственного поэтам республиканского времени, то первое обстоятельство легко можно объяснить направлением Овидиева таланта, а второе — переворотом, которому подверглось римское государственное устройство. Сохранились следующие произведения О.:

       1. Epistulae или Heroides, собрание вымышленных любовных писем, которые будто бы героини пишут к любовникам, с которыми находятся в разлуке. О. первый ввел эту поэтическую форму под влиянием тех характеристик, которые составляли главную часть риторических упражнений. Сам он упоминает (Ov. am. 2, 18, 21) о девяти «Героидах»: 1. 2. 5. 11. 12. 4. 10. 7. 15. 6, но из них одна (15) едва ли подлинна. Тут нет недостатка в отдельных прекрасных местах, но как целое «Героиды» занимают невидное место между произведениями О. и в поэзии вообще. Теперешний сборник заключает 21 пьесу. В новейшее время К. Лахманн (Берлинская программа, 1848) «Героиды» 8. 9. 14. 15. 16. 17. 19 по метрическим и просодическим основаниям объявил не подлинными, а другие, как-то: 3. 12. 13. 18. 20, сомнительными. Против него возражал Luc. Müller, и потому Lehrs предпочел прибегнуть к излюбленному теперь приему — к предположению интерполяций. Кое-что, кажущееся сомнительным, можно счесть естественным для ученика риторов, которых suasoriae служили ему образцами.

       2. Amorum libri III. В отдельных элегиях этого сборника, первоначально состоявшего из 5 книг, а потом сведенного на теперешние три, поэт со всей роскошью своей фантазии изображает разнообразные счастливые и несчастливые приключения влюбленного. Кто такая Коринна, составляющая средоточие этих приключений, нам неизвестно. Едва ли все, что тут изображается, пережито самим поэтом, наверное, этот виртуоз поэзии немало пьес построил на чистом вымысле. Amores — «это остроумная, резвая шалость, богатая изворотами и выдумками, щеголеватая и стройная в языке и в стихосложении».

       3. Medicamina faciei или formae, руководство к употреблению средств, возвышающих и сохраняющих красоту, посвящение в сокровеннейшие тайны туалета. Дошедший до нас текст этого стихотворения очень испорчен, изобилует пропусками и неполон. Подлинность подозревает теперь A. Riese.

       4. Ars amandi или ars amatoria в 3 книгах — главное произведение нашего поэта. Здесь он дает наставления о том, как должны быть завязываемы и поддерживаемы любовные отношения между легкомысленными девушками, принадлежавшими к сословию вольноотпущенниц, и легкомысленными юношами и мужами. 3-я книга в особенности поучает девушек, как они должны вести себя при подобных отношениях, которые в Риме были совершенно обычными и не запрещались законами. Для этого вида поэзии автор выработал себе совершенно особый художественный стиль и тем придал своему произведению несомненную оригинальность. Зато уже при появлении оно было встречено похвалами современников и даже в средние века пользовалось большой распространенностью.

       5. Remediorum amoris liber unus. Тенденция произведения состоит не в том, чтобы бороться против любви вообще, а в том, чтобы помочь тем, которые несут иго недостойной любви. В технике О. и здесь обнаруживает то же мастерство, как в «Любовном искусстве», только композиция целого менее удалась: заслуживают порицания растянутость, а местами скудость изложения.

       6. Metamorphoseon libri XV. С этого произведения начинается у О. употребление эпической стихотворной формы; здесь он сопоставил в хронологическом порядке часть мифов, в которых встречаются превращения, начиная с образования мира и кончая превращением Юлия Цезаря в звезду. Эти многочисленные мифы, возникшие на почве тех тесных отношений, в которых люди некогда стояли к природе, среди народа, которого живая фантазия превращала животных в людей, явления природы в живые существа, составляли главную часть греческой мифологии и были обрабатываемы особенно поэтами александрийского времени, напр., Никандром, Парфением и др. Но О. черпал не только из произведений последних, а из всей греческой литературы, особенно из трагиков, хотя в частных случаях мы и не всегда в состоянии точно указать источник. Разнообразие и живость рассказа, искусство в соединении отдельных сказаний, оригинальное устройство стиха придают «Метаморфозам» своеобразную прелесть и сделали их одним из любимых собраний сказок. Это — первый роман у римлян, со времени своего появления имевший множество читателей и позднее считавшийся источником для знакомства с мифологией. Что О. перед отправлением в ссылку в Томы сжег рукопись этого еще не вполне отделанного произведения, а позднее восстановил его там по спискам, об этом рассказывает он сам (Ov. trist. 1, 7, 13 слл.). Менее благоприятно судили о поэме древние, напр., Квинтилиан (4, 1, 77. 10, 1, 88), который называет поэта lascivus, склонным к излишествам и неуместной игривости, извиняя, впрочем, этот недостаток.

       7. Tristium libri V — жалобные письма о своем несчастии. В первой книге дается блестящее изображение опасностей путешествия; вторая — послание к Августу — старается доказать невинность поэта и содержит просьбу о назначении другого местопребывания; три остальные заключают в себе жалобы на печаль жизни в Томах, увещевания к друзьям помочь поэту и упреки в неверности. 7 писем к жене поэта (1, 6, 3, 3. 5, 2. 5. 11. 14) особенно хороши. Содержание, совершенно сходное с содержанием этих писем, имеют

       8. Epistularum ex Ponto libri IV. Разница только в том, что в последних во главе каждого письма стоит имя того друга, которому письмо посылается, чем обусловливается более строгая выдержанность тона и приемов эпистолярной формы. На это произведение, вызванное потребностью к поэтическому творчеству, неблагоприятно подействовали печальное настроение и обстановка автора. Что форма и выражение представляют здесь шаг назад, не отрицает и сам поэт; однообразие сюжетов должно было утомить талант.

       9. Ibis — памфлет против одного римлянина, который публично в Риме позорил изгнанника О. своими речами, мучил его жену своими предложениями и старался присвоить себе остатки его имущества. Каллимахов ^τIβις, в котором тот преследовал под этим именем Аполлония Родосского, послужил образцом для О., когда он в преклонном возрасте писал эту элегию. В ней много учености и страстного ожесточения против неизвестного для нас лица, в котором до сих пор тщетно пытались угадать кого-либо из известных поэтов.

       10. Fastorum libri VI. Поэт намеревался, конечно (Ov. trist. 2, 549), изложить этот календарь праздников в двенадцати книгах, соответственно числу месяцев, но работа, прерванная ссылкою поэта, не могла быть закончена в томах по недостатку необходимых пособий. Таким образом, по смерти поэта изданы были только 6 книг в том виде, в каком мы их имеем. Тут указываются важнейшие небесные явления, перечисляются праздники и объясняется их происхождение при помощи богатой сокровищницы мифов римского народа. Элегическая форма не совсем ладится с повествовательным содержанием (Ov. fast. 2, 3, 125);

       11. Halieutiса, стихотворение о рыбах Черного моря; сохранился только незначительный отрывок.

         У самого О. находятся указания на другие стихотворения, им написанные; таковы стихотворения: по поводу свадьбы Фабия Максима (ex Pont. 1, 2, 133), на смерть Мессалы Корвина (ibid. 1, 7, 27), на триумф Тиберия (ibid. 2, 8, 27. 3, 4, 81), на смерть Августа (ibid. 4, 6, 17). Более не сохранилось от них никаких следов, поэтому, вероятно, они уже рано были утрачены.

         Изд. Morkel (1853, 2-е изд., 1876) и Riese (1871 слл.). «Героиды» изд. van Lennep (2-е изд., 1812), Terpstra (1829) и Lörs (1829); Amatoria (amores, ars amandi, med. fac. и remеdia am.): Wernsdorf (1788), Yahn (1828) и Luc. Müller (1861); «Метаморфозы»: Gierig (вновь изд. Jahn, 1821 слл.), Bach (1831 слл.), Baumgarten-Crusius (1834), Lörs (1843), M. Haupt (I. Bd. 6 Aufl., 1878; 2 Bd. von Korn, 2. Aufl. 1881), избр. места: Siebelis (8 Aufl. 1873 слл.), Eichert (1850). [Я. Смирнов и В. Павлов. Избранные басни из метаморфоз О. Со словарем и примеч. М., 1869] и др.: Tristia: Platz (1825), Klein (1826), Lörs (1839) и Merkel (1837, главное критич. изд.); Epistulae ex Ponto: Korn (1868); «Фасты»: Gierig (1812 сл.), Merkel (1841, главное критическое изд.) и Peter (1873). [ср. Бессонов. Фасты О. Пропилеи, кн. 4, стр. 81 слл.]; Halieutica: Haupt (вместе с Грацием, Немесианом и др., 1838).